Скитович Виктор Павлович (18.12.1921 - 16.06.1995) Профессор, доктор физ.-мат. наук, в 1972-1982 гг. - заведующий кафедрой математической статистики, теории надежности и массового обслуживания факультета прикладной математики - процессов управления ЛГУ. В.П.Скитович родился в деревне Березовик Ленинградской области. Окончив школу с золотым дипломом, он в 1939 году поступил на математико-механический факультет ЛГУ. Проучившись всего два месяца, В.П.Скитович был призван в армию и встретил Великую Отечественную войну на Карельском перешейке в составе знаменитой дивизии Бондарева. Он участвовал в тяжелых оборонительных боях, познал горечь вынужденного отступления, был ранен. После выздоровления - Волховский фронт. Боевые заслуги Виктора Павловича отмечены орденом Отечественной войны II степени, медалями "За боевые заслуги", "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией". После демобилизации в 1945 году В.П.Скитович возвратился на математико-механический факультет и с жаром принялся за учебу. Его блестящие успехи были отмечены стипендией имени П.Л.Чебышева. Получив в 1950 году диплом с отличием, Виктор Павлович был оставлен ассистентом при кафедре теории вероятностей. Темой своей кандидатской диссертации он избрал трудный вопрос о характеризации многомерного нормального распределения вероятностей. Виктору Павловичу удалось внести определяющий вклад в решение этой проблемы: теорема Дармуа-Скитовича вошла в учебники. В 1973 году В.П.Скитович успешно защитил докторскую диссертацию и ему было присвоено звание профессора. В 1969 году Виктор Павлович входил в состав Учредительного Совета по организации учебно-научного центра прикладной математики и с 1972 по 1987 гг. возглавлял кафедру математической статистики, теории надежности и массового обслуживания факультета ПМ-ПУ. Много лет он исполнял обязанности заместителя декана по студенческим делам - как на математико-механическом факультете, так и на факультете ПМ-ПУ. Виктор Павлович был очень открытым, общительным и остроумным человеком. Он является автором шуточных "наукообразных" стихотворений и песен:
1.Линейные формы от независимых величин и нормальный закон распределения.// Известия АН СССР. Сер. матем. 1954. Т. 18. № 2. С.185-200. 2.Об одной характеристике броуновского движения. //Теория вероятностей и ее применение. Т. 1.3. 1956 3.Еще об обобщении теоремы Крамера.// Вестник ЛГУ 1. 1958 (Совм. с Ю.В.Линником) 4.Сборник задач по теории вероятностей и математической статистике. - М.: Высш. школа, 1967. (Совм. с Емельяновым Г.В.) 5.Элементы теории массового обслуживания. - Л.ЛГУ. 1976 6.Корников В.В., Скитович В.П., Хованов Н.В. Статистические методы анализа эффективности и надежности сложных систем в условиях дефицита информации // Математические модели сложных систем. Надежность и обработка информации. Вопросы механики и процессов управления. Выпуск 9. Л., ЛГУ, 1986. С. 84-116. 7.Об одном свойстве нормального распределения.// Доклады АН СССР. Т. 89. № 2. 1953. С. 217-219.
|
Уральцева Нина Николаевна Нина Николаевна Уральцева известна мировой математической общественности как выдающийся специалист в области уравнений с частными производными. Она автор более 100 публикаций. Монографии «Линейные и квазилинейные уравнения эллиптического типа» (в соавторстве с О. А. Ладыженской) (М., 1964) и «Линейные и квазилинейные уравнения параболического типа» (в соавторстве с О. А. Ладыженской и В. А. Солонниковым) (М., 1967), переведенные в США, Франции и Китае, стали настольными для математиков, занимающихся теорией уравнений с частными производными и ее при-ложениями. В 1960-х годах Н. Н. Уральцевой получены фундаментальные результаты по равномерно эллиптическим и равномерно параболическим квазилинейным уравнениям. Совместно с О. А. Ладыженской ею были разработаны новые сильные методы исследования гладкости обобщенных решений, которые привели к созданию весьма полной теории разрешимости классических краевых задач для таких уравнений и получению окончательных результатов по 19-й и 20-й проблемам Гильберта. Эти результаты заслужили всеобщее признание и были отмечены премией им. П. Л. Чебышева АН СССР (1967) и Государственной премией СССР (1969). Среди широкого спектра тем, находящихся в области научных интересов Н. Н. Уральцевой, следует отметить также квазилинейные уравнения с вырождением эллиптичности относительно градиента решения. В частности, ею получен знаменитый результат о C1+?-регулярности р-гармонических функций, который спустя почти десять лет после публикации был переоткрыт К. Уленбек. Нина Николаевна разработала методы получения локальных оценок градиентов решений для уравнений, включающих оператор средней кривизны. Н. Н. Уральцева известна также как специалист с мировым именем по теории вариационных неравенств и задач со свободными границами. Она исследовала гладкость обобщенных решений вариационных неравенств, имеющих важные применения в механике. В последние годы Нина Николаевна занимается исследованием регулярности в задачах со свободными границами. В этой области ею разработаны мощные методы, позволившие получить оптимальные результаты по гладкости решений и свободных границ. Научные работы Н. Н. Уральцевой всегда связаны с серьезными проблемами математики и дают новые подходы к решению исследуемых задач. Одновременно полученные ею результаты, находят применение при решении прикладных задач механики, а также применяются специалистами по теории дифференциальных уравнений, математическому анализу и др. Научная и педагогическая деятельность Н. Н. Уральцевой во многом способствует увеличению авторитетности Санкт-Петербургской школы нелинейных уравнений с частными производными, одного из ведущих центров в этой области математики. Ею разработан оригиналь-ный общий курс математической физики для математиков, ряд спецкурсов. В последние годы это новые курсы «Задачи со свободными границами» и «Субгармонические функции и их приложения». Ею подготовлено 14 кандидатов и 3 доктора наук. Много времени Н. Н. Уральцева уделяет редакционно-издательской работе, будучи ответственным редактором переводящихся на английский язык ежегодных изданий «Труды Санкт-Петербургского математического общества» и «Проблемы математического анализа», членом редколлегий журналов «Алгебра и анализ», «Вестник Санкт-Петербургского государственного университета» и «Lietuvos matematikos rinkinys». Н. Н. Уральцева неоднократно участвовала в работе международных научных конференций и конгрессов, принимала участие в работе Международного института М. Г. Митаг-Леффлера. В 2005 г. ей присуждена премия имени А. Гумбольдта (Германия). С 2006 г. Н. Н. Уральцева является Почетным профессором Королевской Высшей Технической школы (Стокгольм). В 1962 г. Нина Николаевна была удостоена первой премии ЛГУ за научную работу, награждена также юбилейной медалью «За заслуги перед университетом» (1969), грамотой «За высокое педагогическое мастерство и подготовку научных кадров» (1987), медалью «За трудовое отличие» (1971). В 1999 г. Н. Н. Уральцевой присуждено почетное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации», в 2004 г. вручен нагрудный знак «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации», в 2007 г. награждена орденом Дружбы. |
Плисс Виктор Александрович
Виктор Александрович Плисс родился в Сыктывкаре в Коми АССР 10 февраля 1932 г. в семье ленинградских интеллигентов. По окончании в 1949 г. средней школы № 181 Ленинграда В. А. Плисс поступил на математико-механический факультет Ленинградского университета и окончил его в 1954 г. по специальности «Механика». Затем обучался в аспирантуре (научный руководитель Н. П. Еругин), в 1957 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1959 г. стал доктором физико-математических наук. Вся трудовая жизнь Виктора Александровича Плисса связана с Ленинградским—Петербургским университетом, где с 1956 г. он работает на кафедре дифференциальных уравнений, которую возглавил в 1960 г. Характерной чертой творчества В. А. Плисса является его умение обращаться к самым важным и актуальным задачам теории дифференциальных уравнений, для решения которых необходимо создание новых методов исследования. Поэтому книги и статьи, принадлежащие перу В. А. Плисса, во многом изменили сам предмет дифференциальных уравнений, преобразили всю современную качественную теорию дифференциальных уравнений и динамических систем и постоянно цитируются многочисленными исследователями как в России, так и за ее пределами. В 1990 г. В. А. Плисс был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. В. А. Плиссом разработаны принципиально новые методы изучения устойчивости в целом. Эти методы позволили ему провести полное исследование проблемы Айзермана для систем автоматического регулирования в трехмерном случае. Поскольку доказательства были очень сложными, то американским ученым Э. И. Джури была предпринята их проверка с помощью ЭВМ, что послужило дополнительным подтверждением полученных В. А. Плиссом результатов. В исследовании этой проблемы последователями В. А. Плисса стали американский ученый Э. Дж. Нолдус и известный русский ученый Г. А. Леонов. В. А. Плиссом был создан принцип сведeния, позволяющий редуцировать исследование устойчивости точки покоя нелинейной системы дифференциальных уравнений к исследованию системы меньшей размерности. Используя принцип сведения, В. А. Плисс дал окончательный ответ в классической задаче об устойчивости в критическом случае двух нулевых корней при непростом элементарном делителе (эта задача изучалась еще А. М. Ляпуновым, но так называемый трансцендентный случай не поддавался исследованию до работ В. А. Плисса). Последователей В. А. Плисса по решению подобных задач было много, особенно среди американских ученых (Дж. Л. Келли, Н. Фенишел, К. К. Пью, М. В. Хирш). Почетный доктор Санкт-Петербургского университета, профессор Университета штата Миннесота Дж. Селл как-то заметил, что результаты В. А. Плисса считаются настолько классическими, что используются уже без ссылок. Важнейшей проблемой глобальной качественной теории дифференциальных уравнений и динамических систем начиная с 1960-х годов была проблема нахождения необходимых и достаточных условий структурной устойчивости (грубости). В этой проблеме В. А. Плиссу принадлежит и первое существенное продвижение, и один из главных результатов в теории структурной устойчивости — доказательство необходимости основного условия С. Смейла (гиперболичность неблуждающего множества диффеоморфизма Пуанкаре) для двумерных периодических систем. В. А. Плиссом был разработан метод грубых последовательностей линейных периодических систем дифференциальных уравнений, а также доказан вариант леммы о замыкании. Эти работы легли в основу монографии «Интегральные множества периодических систем дифференциальных уравнений» (М.: Наука, 1977). Позже В. А. Плисс создал теорию структурной устойчивости для систем дифференциальных уравнений с произвольной зависимостью от времени. В. А. Плисс изучил поведение гладких коциклов над потоком с эргодической инвариантной мерой: если характеристические показатели коцикла ненулевые, то коцикл обладает свойством гиперболичности на множестве, мера которого сколь угодно близка к полной мере фазового пространства. Предпринятое В. А. Плиссом в последнее время исследование слабо гиперболических инвариантных множеств автономных систем дает объяснение устойчивости стационарных турбулентных потоков. Недавно сформулированные В. А. Плиссом конструктивно проверяемые условия существования истинного решения в окрестности заданного приближенного близки к необходимым и характеризуют динамику системы. Эти результаты имеют существенное значение, например, при изучении влияния движения планет Солнечной системы на изменение климата Земли (совместные исследования В. А. Плисса и почетного доктора Санкт-Петербургского университета Дж. Селла, США). Теория не завершена. В этом направлении ведутся интенсивные исследования в России и США. Ему принадлежит более 100 научных работ, в том числе 3 монографии (список трудов опубликован в журнале «Дифференциальные уравнения» (2002. Т. 38. № 2; 2007. Т. 43. № 2). Монография «Некоторые проблемы теории устойчивости движения в целом» (Л., 1958.) в 1958 г. была удостоена первой премии Ленинградского университета за научную работу. В. А. Плисс является не только выдающимся исследователем, но и талантливым учителем. Многие годы он возглавляет Ленинградскую— Петербургскую научную школу качественной теории нелинейных дифференциальных уравнений. Среди его учеников 9 докторов и 48 кандидатов наук. Достижения возглавляемого В. А. Плиссом большого научного коллектива являются прямым продолжением исследований знаменитой петербургской школы по дифференциальным уравнениям, идущей от академика А. М. Ляпунова (1857–1918), чл.-корр. АН СССР Н. М. Гюнтера, академика АН БССР Н. П. Еругина, и развитием современных направлений в качественной теории дифференциальных уравнений, динамических систем и управления. Этот коллектив постоянно пополняется молодыми сотрудниками, серьезный научный вклад которых поддерживается грантами и премиями, в том числе международными. Научная, педагогическая и организационная деятельность В. А. Плисса способствует сохранению, продолжению и развитию традиций петербургской математической школы. История исследований на кафедре дифференциальных уравнений Санкт-Петербургского университета до конца 1960-х годов отражена в книге «Математика в Петербургском—Ленинградском университете», вышедшей в 1970 г. в Издательстве Ленинградского университета. Начиная с 1960 г. эти исследования продолжались на кафедре под руководством В. А. Плисса. Их результаты за период 1970–19-99 гг. достаточно полно изложены в обзорах, помещенных в сборнике «Нелинейные колебания» (Вып. 2. СПб., 1999), подготовленных С. Ю. Пилюгиным («Исследования по глобальной качественной теории на кафедре дифференциальных уравнений») и А. Ф. Андреевым, Ю. Н. Бибиковом («Исследования по локальной качественной теории на кафедре дифференциальных уравнений»). Ю. В. Чурин развил теорию особых периодических решений (о.п.р.) для систем дифференциальных уравнений, близких на бесконечности к однородным. В. Е. Чернышев (1945–1999) изучил бифуркации рождения сложных инвариантных множеств, порожденных сингулярными гетероклиническими (лоренцевыми) циклами. В работах А. В. Осипова изучены бифуркации различных динамических систем, описывающих реальные процессы в прикладных задачах. На заседаниях Санкт-Петербургского городского семинара по дифференциальным уравнениям, руководимом В. А. Плиссом, выступали многие всемирно известные специалисты. В. А. Плисс — прекрасный лектор, ежегодно читает лекции по общему курсу дифференциальных уравнений для студентов II курса и специальному курсу «Теория нелинейных колебаний» для студентов IV–V курсов математико-механического факультета; удостоен премии университета «За педагогическое мастерство и подготовку научных кадров». До реорганизации (с момента основания в 1965 г.) В. А. Плисс был членом редколлегии всесоюзного журнала «Дифференциальные уравнения»; является членом редколлегий журнала «Вестник Санкт-Петербургского университета» (Сер. 1: Математика, механика, астрономия), электронного журнала «Дифференциальные уравнения и процессы управления» и ряда зарубежных журналов по дифференциальным уравнениям. С момента создания головных советов в 1969 г. и в течение 23 лет В. А. Плисс был председателем Головного совета по математике и теоретической кибернетике (на базе Ленинградского университета) Минвуза РСФСР. Под его руководством Головной совет проводил большую работу в области математики, теоретической кибернетики и их приложения по координации научно-исследовательской, учебно-методической и издательской деятельности вузов России. В 1991–2005 гг. В. А. Плисс был руководителем экспертной группы по математике конкурсов грантов, проводимых Министерством образования и науки России, а также региональных конкурсов для студентов, аспирантов и молодых ученых. Дифференциальные уравнения преподавались в Петербургском университете со времени его основания и связаны с именами Л. П. Эйлера, П. Л. Чебышева, А. М. Ляпунова, В. А. Стеклова, Н. М. Гюнтера, И.А.Лаппо-Данилевского, В. И. Смирнова, Н. Е. Кочина, Н. П. Еругина, С. М. Лозинского. Научные традиции этих выдающихся ученых продолжаются на кафедре дифференциальных уравнений. В. А. Плисс является председателем методической комиссии отделения математики факультета, членом методической комиссии университета, членом Научно-методического совета по математике Министерства образования и науки России, членом Национального комитета по теоретической и прикладной механике, председателем диссертационного совета Д 212.232.49 при Санкт-Петербургском государственном университете. В. А. Плиссу посвящены статьи в издании «Математика в СССР за 40 лет. 1917–1957» (Т. 2. М., 1959), биографическом словаре-справочнике А. И. Бородина, А. С. Бугая «Выдающиеся математики» и др. В 1999 г. В. А. Плиссу присвоено почетное звание «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации». В 2002 г. В. А. Плисс награжден Почетной грамотой Министерства образования РФ, в 2003 г. — медалью «Санкт-Петербургский университет» и медалью «В память 300-летия Санкт-Петербурга», в 2004 г. — орденом Дружбы. В том же году Виктору Александровичу Плиссу присвоено звание «Почетный профессор Санкт-Петербургского государственного университета». В 2007 г. В. А. Плисс награжден нагрудным знаком «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации». |
Андреев Алексей Федорович Алексей Федорович Андреев родился 20 декабря 1923 г. в Псковской области в крестьянской семье, в маленькой деревеньке, от которой до ближайшей школы было 25 км. В разных школах Псковской области окончил девять классов, а в десятом классе учился в Ленинграде, куда к тому времени перебрались его старшие сестра и брат и можно было жить с ними в общежитии строительного треста. Окончил школу № 370 с отличным аттестатом, который получил 18 июня 1941 г. В течение года учился в Ленинградском Военно-топографическом училище, год воевал на Ленинградском фронте, участвовал в боях за Красный бор и Поповку, в июле 1943 г. был тяжело ранен. 15 месяцев лечился в разных госпиталях Ленинграда. Перенес четыре операции, в том числе ампутацию ноги. В ноябре 1944 г. демобилизовался. Почти год работал военруком, сначала в ремесленном училище, затем в школе № 27. В сентябре 1945 г. А. Ф. Андреев без экзаменов был принят в Ленинградский университет, только что вернувшийся из эвакуации в Саратов, на математико-механический факультет. Там его пригласил к себе на кафедру (для специализации) профессор Н. П. Еругин — инвалид войны, воевавший в 1941–1942 гг. под тем же Красным бором. В 1950 г. А. Ф. Андреев окончил университет с отличием и тогда же поступил в аспирантуру Ленинградского отделения математического института АН СССР (ЛОМИ), где в то время в качестве заместителя директора работал Н. П. Еругин. Сначала был младшим научным сотрудником (1953–1955), затем — ученым секретарем (1955–1956), с 1956 г. по 1966 г. работал в Ленинградском институте точной механики и оптики (ныне С.-Петербургский государственный университет информационных технологий, механики и оптики), одновременно вел практические занятия и читал лекции по дифференциальным уравнениям на математико-механическом факультете Ленинградского университета. В 1966 г. Алексей Федорович окончательно перешел на постоянную работу в Ленинградский университет на кафедру дифференциальных уравнений. В кандидатской диссертации «Исследование поведения интегральных кривых системы двух дифференциальных уравнений в окрестности особой точки» (защищена в 1953 г., МИАН СССР), каждая из трех глав которой могла бы стать самостоятельной кандидатской диссертацией, А. Ф. Андреев решил ряд актуальных для того времени проблем, в частности, завершил начатые А. Пуанкаре исследования изолированной особой точки плоской автономной аналитической системы. В докторской диссертации «Исследование сложных особых точек систем дифференциальных уравнений» (1981 г., ЛГУ) разработал метод исследования сложной особой точки покоя аналитической динамической системы. В должности профессора Ленинградского (ныне Санкт-Петербургского) государственного университета Алексей Федорович работает с 1982 г. В 1984 г. ему было присвоено ученое звание профессора по кафедре дифференциальных уравнений. Как показало время, научные результаты А. Ф. Андреева вызвали значительный резонанс в мировой математической литературе. Эти исследования были продолжены с помощью разработанных А. Ф. Андреевым методов такими математиками, как Р. И. Богданов (Беларусь), Ф. Дюмортье, Р. Руссари, Д. Сотомайер и др. Метод разрешения сложных особенностей аналитических динамических систем А. Ф. Андреева широко применяется как исследователями, так и прикладниками. Эти методы развиваются в работах учеников А. Ф. Андреева. Им подготовлены 17 кандидатов наук, два его ученика стали докторами наук (профессор Санкт-Петербургского государственного политехнического университета Г. С. Осипенко, заведующий кафедрой Санкт-Петербургского государственного электротехнического университета (ЛЭТИ) Н. А. Бодунов). Перечень научных статей учеников А. Ф. Андреева приведен в обзоре «Исследования по локальной качественной теории» (Нелинейные динамические системы. Вып. 2. 1999. С. 36–70). Там же даны краткие аннотации некоторых из них, но достойны внимания все приведенные работы. Научная школа Алексея Федоровича Андреева — это высококвалифицированные специалисты, которые работают не только в вузах Санкт-Петербурга, но и во многих городах России. Характерной особенностью исследований этой школы является то, что они представляют собой прямое продолжение и развитие работ А. Пуанкаре, А. М. Ляпунова, А. Дюлака, И. Бендиксона, М. Фроммера, А. А. Андронова и других классиков. Алексей Федорович — выдающийся специалист в области качественной теории дифференциальных уравнений. Им опубликованы более 70 научных статей, а также одна монография и одно учебное пособие. Работы А. Ф. Андреева переведены на иностранные языки и широко известны математикам как в России, так и за ее пределами. А. Ф. Андреевым проведено наиболее полное исследование поведения решений систем дифференциальных уравнений в окрестности сложных особых точек. Его результаты находят применение и широко используются специалистами по локальной качественной теории дифференциальных уравнений, а также в социологических и экономических исследованиях. А. Ф. Андреев — замечательный лектор, ежегодно читает лекции по общему курсу дифференциальных уравнений для студентов вечернего отделения математико-механического факультета. Для студентов дневного отделения им разработан специальный курс «Локальная качественная теория». А. Ф. Андреев — постоянный рецензент статей для журналов «Дифференциальные уравнения», «Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 1: Математика, механика, астрономия», член редколлегии международного электронного журнала «Динамические системы и процессы управления», неоднократно выступал с докладами на международных конференциях по дифференциальным уравнениям. А. Ф. Андреев — член Санкт-Петербургского Математического общества с момента его восстановления в 1959 г. В течение многих лет работал в специализированном совете по защите кандидатских диссертаций, был членом комиссий по приему в аспирантуру и по приему кандидатских экзаменов по специальности. С 1996 г. А. Ф. Андреев является одним из основных исполнителей грантов по поддержке ведущих научных школ, грантов РФФИ и др., в течение ряда лет ему присуждалась государственная стипендия выдающемуся ученому. А. Ф. Андреев — ветеран Великой Отечественной войны, награжден медалью «За оборону Ленинграда» (1942), орденом Красной Звезды (1943), орденом Отечественной войны I степени (1985), многими юбилейными медалями, а также медалью «В память 300-летия Санкт-Петербурга» (2003). В 1999 г. профессору А. Ф. Андрееву присвоено почетное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации». |
Морозов Никита Федорович Никита Федорович Морозов родился 28 июля 1932 г. в Ленинграде. Его детство совпало с суровыми для страны временами. Оставаясь во время Великой Отечественной войны в блокадном Ленинграде, Н. Ф. Морозов активно участвовал в работе пожарных дружин, за что в 1943 г. награжден медалью «За оборону Ленинграда». В 1949 г. Н. Ф. Морозов поступил на математико-механический факультет Ленинградского государственного университета. После защиты диплома был оставлен в аспирантуре. Успешно закончив ее, в течение 10 лет работал на кафедре математики Ленинградского технологического института целлюлозно-бумажной промышленности. С 1970 г. Н. Ф. Морозов переходит в Ленинградский государственный университет на математико-механический факультет, а с 1976 г. по настоящее время заведует кафедрой теории упругости Санкт-Петербургского государственного университета. Плодотворная работа по ряду научных направлений математической теории упругости выдвинула Н. Ф. Морозова в число известных в стране специалистов. Н. Ф. Морозов — один из инициаторов применения в теории упругости строгих математических методов. В 1967 г. Морозов защитил в Ленинградском университете докторскую диссертацию «Нелинейные задачи теории тонких пластин и оболочек», посвященную качественному исследованию нелинейных задач теории тонких пластин. Его результаты о существовании, единственности и разрешимости краевых и начально-краевых задач теории пластин и оболочек являются классическими. Им решена задача, поставленная Д. Ю. Пановым и В. И. Феодосьевым, о существовании несимметричных решений у симметрично загруженной круглой пластины и сформулированы достаточные условия неустойчивости симметричных решений. Обратившись по рекомендации академика В. В. Новожилова к проблемам разрушения твердых тел, Н. Ф. Морозов с учениками обеспечил существенный прогресс в строгой математической постановке и исследовании проблем хрупкого разрушения. Существенный вклад внесен Н. Ф. Морозовым в исследование проблемы равновесных и распространяющихся трещин, в теорию накопления повреждений. В последние годы Н. Ф. Морозов сосредоточил свои усилия в области динамических проблем разрушения и распространения трещин. Им предложен новый критерий разрушения, актуальный для задач быстрого и сверхбыстрого нагружения. На основе этого критерия предложены новые методы тестирования материалов, отвечающие потребностям современной индустрии. По инициативе Н. Ф. Морозова на базе Санкт-Петербургского государственного университета создан Центр коллективного пользования «Динамика», оснащенный современным оборудованием, на базе которого проводятся уникальные экспериментальные исследования в области механики разрушения, позволившие определить теоретические и экспериментальные закономерности динамического разрушения твердых тел. Большое внимание Н. Ф. Морозов уделяет изучению взаимосвязи между деформированием, устойчивостью и разрушением диффузионными процессами фазовых превращений. Под его руководством создан и плодотворно работает в этом направлении в Институте проблем машиноведения РАН творческий коллектив, в состав которого входит много талантливой молодежи. Продолжая лучшие традиции школы механиков А. И. Лурье и В. В. Новожилова, академик Н. Ф. Морозов организовал в этом институте постоянно действующий городской семинар, на котором обсуждаются актуальные проблемы механики и физики. Более 30 лет выдающийся ученый и талантливый педагог ведет преподавательскую работу в Санкт-Петербургском государственном университете. Большим авторитетом в России и за ее пределами пользуется созданная им научная школа механиков-прочнистов. Учениками Н. Ф. Морозова защищено 7 докторских и более 50 кандидатских диссертаций. Решением Совета по грантам при президенте Российской Федерации школа академика Н. Ф. Морозова отнесена к числу ведущих научных школ России. Н. Ф. Морозов — автор более 150 научных работ, в том числе 7 монографий. В 2000 г. за цикл работ по нелинейным проблемам механики деформируемого твердого тела Н. Ф. Морозову присуждена Государственная премия Российской Федерации в области науки и техники. На базе фундаментальных исследований, проводимых в области механики разрушения, будет возможно найти технические решения по увеличению ресурса машин и конструкций, разработать новые энергосберегающие технологии обработки материалов. Цель — обеспечить ведущее положение Санкт-Петербургской научной школы в России и мире. Общественно-научная деятельность Н.Ф. Морозова обширна и многогранна. Он долгие годы был сопредседателем Головного совета по механике Министерства образования Российской Федерации, в настоящее время является членом редколлегий ведущих отечественных и зарубежных журналов по механике, вице-председателем Национального комитета России по теоретической и прикладной механике, председателем Научного совета РАН по механике деформируемого твердого тела. Активная научно-педагогическая деятельность Н. Ф. Морозова была отмечена в 1999 г. орденом «Знак Почета», а в 1995 г. ему присвоено почетное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации». |
Ершов Борис Александрович Ершов Борис Александрович родился 25 сентября 1925 г. в Ленинграде в семье инженера-строителя.Во время Великой Отечественной войны 1941-1945гг. работал Соликамске на магниевом заводе. После окончания школы в 1943 году Б.А.Ершов поступил в Московский энергетический институт. По возвращении в г.Ленинград в 1945 г. стал студентом 2-го курса Математико-механического факультета Ленинградского государственного университета, который окончил с отличием в 1949 году по специальности «механика». Окончив аспирантуру под руководством Н.И.Идельсона и Н.П.Еругина в 1952 г., Б.А.Ершов защитил кандидатскую диссертацию и начал работать на кафедре теоретической механики. В 50-е годы Б.А.Ершов разрабатывает проблемы автоматического управления многосвязных систем. В работах по хоздоговорной тематике Б.А.Ершовым была создана вероятностная модель воздушной обстановки в районе крупного аэропорта, предложена методика определения оптимальной траектории полета самолетов гражданской авиации на протяженных трассах. В 1960-61 гг. Б.А.Ершов - Советник ректора по науке в Ханойском университете (Вьетнам), в 1968-70 гг. - эксперт ЮНЕСКО в Университете Дар-эс-Салама (Танзания). В 70-е годы Б.А.Ершов совместно с кафедрой прикладной механики Московского университета участвует в исследованиях многостепенных динамических тренажеров, используемых в космонавтике, авиации и других областях техники. В начале 80-х годов Б.А.Ершов переключается на решение задач гидроупругости. С момента возникновения в 1987 году единственной в России кафедры гидроупругости Б.А.Ершов доцент, а затем профессор этой кафедры. В 1995 году Б.А.Ершов становится заведующим кафедрой гидроупругости. Ершов Б.А. читает курс гидроупругости, специальные курсы «Устойчивость и управление движением», «Переходные процессы в гидроупругости», ведет семинарские занятия; руководит курсовыми и дипломными работами студентов, работой аспирантов; автор 108 трудов, в том числе 2 монографий и 5 учебных пособий. Среди его учеников 11 кандидатов и 2 доктора наук. В последнее время вместе со своими учениками Б.А.Ершов разрабатывает новое направление в гидроупругости: Динамика кровообращения с упругими эритроцитами в упругих сосудах (аорта, вены) под действием периодически измельчающегося давления (при малых числа Рейнольдса). Заслуги Ершова Бориса Александровича были отмечены благодарностями в приказах Ректора Санкт-Петербургского государственного университета,, Почетной грамотой Министерства образования Российской Федерации. Ершов Б.А. награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медалью «В память 300-летия Санкт-Петербурга» (2003). За безупречную работу в Университете в течение более 50 лет, большой вклад в развитие науки и подготовку научных кадров Ершов Борис Александрович награжден медалью "Санкт-Петербургский государственный университет" (30.09.1996) . За период работы в СПб Университете награжден Почетной грамотой министерства образования Российской федерацией , ветеран труда. Основные направления научных исследований: колебания систем с распределенными параметрами; качественная теория нелинейных систем автоматического управления; проблемы автономности и инвариантности многосвязных систем автоматического увравления; исследование связанных систем гидроупругости. Автор двух монографий и более 100 статей. |
Бабич Василий Михайлович Бабич Василий Михайлович (родился 13 июля 1930 г. в Ленинграде) поступил на Математико-механический факультет Ленинградского государственного университета в 1947 г., окончил его в 1952 г. и поступил в заочную аспирантуру, работая по распределению в в/ч 12659. В 1954 г. В.М.Бабич защитил кандидатскую диссертацию и стал работать ассистентом Кафедры методов математической физики (Кафедра высшей математики и математической физики) на физическом факультете ЛГУ, в 1956 г. в звании доцента начал преподавать на созданной на Математико-механическом факультете Кафедре математической физики. В 1964 г. Бабич В.М. защитил докторскую диссертацию, в 1965 г. ему был присвоено ученое звание профессора. С 1967 г. по настоящее время В.М.Бабич возглавляет Лабораторию математических проблем геофизики Санкт-Петербургского отделения Математического института имени В.А.Стеклова Российской Академии наук. Бабич В.М. продолжает читать как общие, так и специальные курсы для студентов Математико-механического и физического факультетов университета, руководит большим количеством дипмлоных работ, 30 его учеников стали кандидатами и 5 докторами наук. Бабич В.М. - ученый с мировым именем в области теории дифракции и распространения волн, многие его исследования носят пионерский характер и на многие десятилетия опередили аналогичные работы других ученых, автор более 150 научных статей и 6 монографий, член редколлегий ряда журналов, лауреат Государственной премии СССР (1982) и Премии имени В.А.Фока Российской Академии наук (1999). За безупречную работу в Университете в течение более 50 лет, большой вклад в развитие науки и подготовку научных кадров Бабич Василий Михайлович награжден медалью "Санкт-Петербургский государственный университет" (26.06.2006). Василий Михайлович, расскажите, пожалуйста, немножко про себя. В.М.: Я тридцатого года рождения, блокадник. Окончил 59-ю учебную школу рабочей молодежи, мечтал в каком-нибудь кружке позаниматься, но не получилось. Я с Пороховых, и по всяким обстоятельствам ни в какие кружки не ходил, но с большим рвением читал сам всякие математические книги. И вратами моей учености была книга Грэнвиль-Лузин "Курс дифференциального исчисления", а потом "Курс интегрального исчисления", в 8-м классе мне посоветовал почитать эту книгу один артиллерист, офицер с нашего Ржевского полигона. Книга была великолепная. Правда, она рассчитана не на будущих математиков, но, так как авторы были много выше того материала, который они излагали, то книга была очень хорошая. И когда я только пошел на первый курс, задачки на максимум и минимум и прочее - всё это было гораздо легче решать, хотя обоснования в книге были на базе теории пределов, которую я тогда не знал, а узнал только когда стал первокурсником. Бабич Василий Михайлович Когда это было? В.М.: В 47-м году. Наш курс был очень дружный, и мы до сих пор встречаемся. Остатки тех, кто ещё жив, кто ещё в Петербурге, кто ещё по состоянию здоровья может как-то встречаться. Встречались вот у нас дома, был такой тёплый вечер встречи, 50-летие со дня окончания. По естественным причинам выпускники 52-го, мои коллеги, мои сокурсники, уходят потихонечку в лучший мир. Ну вот, это первый запев. Второй запев - о времени. О том времени, которое было. Это было очень суровое послевоенное время, среди нас были желторотые выпускники школ вроде меня и люди, прошедшие фронт. Я свидетелем этого не был, но это рассказывали пятикурсники-четверокурсники, ну, в общем, студенты более старших курсов. Вот пример суровости тех времен: в общежитии был голод, речь идет о 46-м годе, это значит, что я ещё не был студентом. Один студент получал посылки из дома и сравнительно сносно питался. А его напарник по общежитию ничего не получал и был голодный, голодный всерьёз. И он один раз тумбочку сломал и украл у своего сокурсника какую-то еду, попался и повесился. Вот иллюстрация, что было. На нашем курсе и на ближайших курсах подобных ужасов не было. Были всякие там недоедание и всё прочее, но такого страха, слава богу, не было. Это вот второе. Кусочек аудио
в mp3 (2M)
Теперь, значит, третье. Сильно распространённое теперь прирабатывание у нас было распространено крайне мало. Мы хотя и были не шибко обеспечены, но основное наше направление было учение. Причём в стране царил энтузиазм: мы победили в страшнейшей войне, которую когда-либо вела Россия! А мы остались вот живы, мы - молодые, полные сил, и был неформальный - не-не-не, никак не по приказу, а настоящий - энтузиазм. И мы учились просто рьяно, причем в основном мы были из каких-то не бог весть каких школ, не бог весть из каких высоких слоев общества. Профессор - по крайней мере, когда мы были на младших курсах - было что-то небесно-высокое. Сейчас положение сильно изменилось, и общественное мнение по отношению к профессору как-то уже не столь высокое. Известно, что какой-нибудь мелкий торговец на рынке материально более обеспечен, и такое исключительное уважение к профессуре, которое тогда было, сильно сейчас ослабло. Новое время, новые обстоятельства. Ну что ещё такого рассказать. Когда Ленинградский обком ВЛКСМ объявил о студенческих стройках, то мы пошли сами с энтузиазмом строить межколхозную ГЭС. Причём далеко не все были физически хорошо подготовлены, и работали... ну, друг перед другом немножко так выкомаривались, перед девушками, что вот какие мы сильные-замечательные. И двое... никого уже нет в живых из этих двух... причём это совсем не больные ребята, но они с пониженной температурой лежали в палатке. У нас физическая работа, землекоп, и с температурой меньше 35 градусов они лежали, и уже не могли работать несколько дней. Выработались. Вот, причём работали мы бесплатно. Когда мы узнали про одного студента, который работал шофёром, что ему что-то приплачивают, мы были возмущены. Мы работали только за еду. Как это всё оплачивается, нас не очень интересовало. Это не было тем, что потом стало называться "стройотряды", там как раз люди немало зарабатывали, а тут мы восстанавливаем страну. Если бы тогда были разумные реформы со стороны разумного, доброжелательного к стране правительства, то Россия бы не была в таком не очень симпатичном положении, в котором она сейчас находится. Тогда все ждали таких реформ - хороших, направленных на благо страны. Но не дождались. Дождались постановления о журналах <Звезда> и <Ленинград>, примерно в то же время, когда мы поступали. Ну и завинчивание гаек, не сопровождавшееся реформами, которые принесли бы стране счастье. А тогда люди были... могли бы сделать очень многое! Нет, сделали много, и атомную бомбу - как раз мои выпускники делали в 52-м году, их набрали в эти только что создаваемые атомные центры - Снежинск, Саров - вот эти все места, которые тогда не именовались так, а именовались "Главпочтамт, почтовый ящик номер такой-то", причем мы только могли догадываться, где это находилось. И там работали, работали самозабвенно. Было такое время. Долго этот энтузиазм продолжался? В.М.: Я думаю, лет 10. Трудно сказать, это не поддается измерительным каким-то действиям. То есть, со смертью Сталина он не прекратился? В.М.: Нет. Хотя это была большая... сенсация, что ли. Нет, сразу не прекратился. Я вот знаю, письма получаю от моих коллег далеких прошлых лет из Сарова. Тогда он назывался сначала Главпочтамт, почтовый ящик 975, потом он назывался Арзамас с каким-то номером, не помню (Арзамас-16), а теперь этот же самый центр называется город Саров. И ребята приезжали, мои сокурсники, кое-что рассказывали об истории их центра, какие там были люди и как они много сделали. Я не верю в то, что пишет Шафаревич, и не только он, что в основном всё это были супруги Розенберги и прочие, которые украли американские секреты. Может быть, какую-то второстепенную роль это и играло, но я знаю этих ребят. Да и общие принципы-то были известны. Возможно, какую-то роль сыграли сведения, что всё-таки удалось это сделать. Кстати, критическую массу рассчитывал академик Соболев, Сергей Львович. Он об этом говорил в своих воспоминаниях. Расскажите про своих учителей. В.М.: Когда я совершенно таким желторотиком поступил на первый курс, то содрогание у меня вызвало само расписание занятий. Лекции читают: профессор Натансон, высшую алгебру - профессор Д. К. Фаддеев... это произвело большое впечатление, я ведь выпускник какой-то школы рабочей молодежи... Исидор Палыч нам читал анализ. Вы, наверное, застали ещё Гаральда Исидоровича - это его сын, мой сокурсник. А Исидор Палыч - очень суровый, очень четкий. Он нас научил понятию чёткости. Я по втузовским книжкам в своё время занимался, а вот именно ясности - логической ясности - и научил нас Натансон. Что имело и положительное влияние, и иное... а иное заключалась в том, что нам читали физику, но без учета нашей специфики. Натансон Исидор Павлович Мы были уже в какой-то степени воспитаны в строгих логических примерах. Математики 18 века славились своей смелостью, а почему? А отчасти потому, что если всё очень здорово получается, всё, что должно сокращаться, сокращается, всё, что должно обращаться в нуль, в нуль обращается, - взять какого-нибудь Эйлера, который синус икс представлял бесконечным произведением, - значит, угадана воля всевышнего. Они же все религиозные были в 18 веке. А у физиков свой бог - природа, и раз что-то такое сокращается, хорошо оценивается, эксперименту соответствует, - значит, угадан великий план, по которому построена природа. И чего там ещё особенно носиться. И мы мучались на лекциях по физике, потому что нам было непонятно - как это вдруг интегрировать по дискретному аргументу. Если на матрицах чего-то показали, а почему это верно для других операторов, которые отнюдь не матрицы? Ну и многое другое вызывало у нас колоссальные трудности. Ещё трудности у нас вызывал, - подсознательно, вслух не то время было говорить, - диалектический материализм. Например, у нас закон был - единство и борьба противоположностей, так вот, если идет какой-то процесс, почему только две компоненты и почему они противоположные? В процессе химической реакции могут быть пять компонент, а не две, - и почему они противоположные? А что, там развитие не идёт? Брали одно вещество, получили другое - развитие. Но вслух такие вещи мы не обсуждали. Это было скорее на уровне подсознания. И вообще, что такое черты диалектического метода, - это что, законы природы? Если законы природы - на каких экспериментах они утверждаются? Ах, нет эксперимента, которым можно опровергнуть что-нибудь? Так какого чёрта нам мозги пудрите, о чём вы говорите? Энтузиазм, о котором я говорил, он был сильным отчасти потому, что архипелаг ГУЛАГ и прочие штучки, они были... ну, кое-кому известны, но основной массе не очень. Те, кто непосредственно столкнулся с репрессиями, сидели-помалкивали, что было разумно по тем временам. Был один член семьи энкавэдиста, который кое-что видел, по фамилии Пименов, он открыто выступал... в первый раз его в психическое поместили, но это не репрессивное было, думаю, чтобы замять дело. А второй раз его за самиздат, это уже при Хрущеве... Но это было исключение, диссидентство и массовость - это уже не сороковые, не пятидесятые, это уже шестидесятые годы, годы хрущёвской оттепели. Такие кухонные дискуссии на тему социализма и прочее - это уже другая песня. Если вернуться к учителям... В.М.: Дмитрий Константинович Фаддеев. Был очень хороший лектор, правда, с большими своеобразными дефектами речи. Блестящий знаток алгебры и... и с такой любовью он нам всё рассказывал! Например, рассказывал нам доказательство Гаусса, что с помощью циркуля и линейки можно построить 17-угольник. Изумительное доказательство, я его сейчас не воспроизведу... Он излагал просто с чувством, и я помню, как он выписывал определитель: доска, и он с мелом, как фехтовальщик, кидается на эту доску и бешено, примерно так ныне пишут принтеры текст, как он писал матрицы. В алгебре, между прочим, по крайней мере, если иметь в виду элементарные её разделы, легче с логикой. Потому что "сходятся равномерно" или "неравномерно", "сходятся в каждой точке, но равномерности нет" - это всё такие тонкости, которые в алгебре не имеют аналогов. Там можно легко запутаться в каких-либо значках или индексах, но в некоторых отношениях она проще. В любом случае, его логические построения были безукоризненны. И Натансон, и Фаддеев были нашими фаворитами. Дмитрий Константинович Фаддеев Кто ещё из наших. Аналитическая геометрия - была такая Соколова. Без затей, спокойненько всё преподавала, была в каком-то смысле даже смешная. "Знаете, очень шумно, очень шумно в аудитории, выйдите кто-нибудь вон". Или контрольную человек там приносит, говорит: "А у меня что?" - "У вас тут неправильно". - "Как неправильно! Вот тут же всё..." - "Да, да, конечно! Вот видите, вот это... вот это... Конечно, конечно, конечно два!" Ну, не знаю, дурака она валяла, но, во всяком случае, чувство юмора было такое своеобразное. Хорошая такая была тётка. Потом у нас был ещё реликт среди наших лекторов. Это преподаватель по механике. Тогда математики и механики общие теоретические курсы слушали вместе. Так вот, лекции по механике у нас читал такой.. по-моему, его звали Евгений Львович (прим. ред.: на самом деле Евгений Леопольдович). Николаи была его фамилия. Это был глубокий старик. Ходить он, как следует, уже не мог. Его приводили под руки. Значит, он садился и бормотал себе под нос чего-то. Ну, мы ходили, тогда ещё посещение было обязательным, оно на самом деле учитывалось. Кстати, я был староста, мне полагалось отмечать, каждый день подавать рапорт об отсутствующих. Иногда, правда, кой-кого и не отмечали, какие-то поблажки иногда делались, ладно, это мы опустим. Николаи Евгений Леопольдович Так вот, этот самый бедолага Николаи садился и что-то очень элементарное, что-то похожее на то, что было в учебнике по механике для 8 класса, что-то такое говорил. Но писать на доске он не мог, писал какой-то очкастый молодой человек, по-видимому, какой-нибудь аспирант. Писал параллелограмм сил, всякие такие штуки, а мы соревновались по недышанию. Я и вот эти болваны... я и мои коллеги ставили часы, и кто сколько не продышит, ну и тому подобные занятия, при этом всегда соответствующие критерию интеллектуальных молодых людей. Экзамен вы по книжке сдавали в итоге? В.М.: Да. Потом Николаи, бедолага, видимо, вообще уже ослабел, и у нас читал уже молодой сравнительно, бодрый Георгий Николаевич Бухаринов, читал нам механику. Когда дело доходило до конкретных задач, он был орёл, всё было здорово, вот эти движения тела с неподвижной точкой, Эйлера эти самые случаи... Когда речь шла об общих принципах, то, увы, он её (механику), по-моему, как следует не понимал. Если взять учебник Арнольда, то про принципы Мопертюи, по-моему, он приводит цитату из какого-то механика 18 века, что принцип Мопертюи даже в лучших учебниках, какими были учебники Пуансо и ещё кого-то, излагается так, что его невозможно понять. Потом Арнольд пишет, что, дескать, не могу нарушить традицию. Дальше следовало малопонятное изложение этого принципа. Ну вот, нам эти принципы излагались так, что понять их, особенно человеку, послушавшему лекции настоящих математиков, было ну почти невозможно. Кое-что удавалось понять, но очень многие вещи, принцип наименьшего принуждения Гаусса, например, были совершенно непонятны в изложении Георгия Николаевича Бухаринова. Я не берусь его в этом слишком винить, потому что, если взять учебники того времени, например, курс механики Бухгольца или старое издание Лойцянского и Лурье, то понять, что такое принцип Мопертюи, многие другие принципы, которые там излагались, почти невозможно, к тому же человеку, получившему математическое воспитание. Какие у нас были ещё учителя? Михлин был, Соломон Григорьевич, он был моим шефом по дипломной работе. Это был превосходный лектор по теории упругости. Чёткий. Совершенно. И достаточно глубокий. Ну, сейчас из тех людей, которые преподавали нам, в живых только Николай Александрович Шанин, по-видимому. Ему сейчас лет 87. А все ушли. Была у нас Ольга Андреевна Полосухина, она ещё из бестужевских курсов, дореволюционных. Совершенно невероятной, особой точкой, был человек, ну прямо похожий на святого, Владимир Иванович Смирнов. Автор известного курса. Он был из породы... как в дореволюционных учебниках истории или "Родное слово" - там бывают страницы, посвящённые просветителям. Чебышёв, Ушинский... кстати, наши учителя говорили не Чебышев, а Чебышёв. Причем тут есть связь поколений: Чебышёв был учитель Ляпунова, а Ляпунов был учитель Смирнова. Хотя непосредственный его учитель был Стеклов, но Ляпунов тоже. Так вот, Смирнов был как раз из породы просветителей. Он после войны занимал в разное время почти половину всех кафедр, некоторые из них одновременно. Заведующий Смирнов. Не потому, что он был такой властолюбивый. Он очень боялся, что "каков поп, таков и приход", он боялся, что во главе какой-нибудь кафедры встанут недостойные, неквалифицированные люди. И только когда находился человек, который, по его мнению, более-менее подходил, он это место сейчас же освобождал. Лекции он читал изумительно. У него был дар артистический. Владимир Иванович Смирнов Лекция - это всегда, хороший или плохой, но театр одного актера. Так вот, только одна из лекций, теория потенциала. Он принёс старые-старые, таких уже не делают, конспекты или оттиски Ляпунова. "Вы знаете, я смотрел, лучше Ляпунова, по-видимому, это место никто не изложил. Что пишет Ляпунов?" - достается какой-то старый манускрипт, - "Вот он пишет... Потом дальше - можно было бы вот так, можно было бы эдак. Но Ляпунов придумал вот какой ход. Вот только посмотрите". Кусочек аудио в
mp3 (1M)
Причём лекции он читал исключительно элементарно, он был много выше того материала, который излагал, и это давало ему возможность смотреть на всё с высоты. Тут можно было бы удариться в наукообразность, а вот он читал просто, но это не мешало тому, чтобы в его лекциях была глубина. Кстати, Смирнов - автор первого в России учебника по функциональному анализу. Этим учебником является пятый том Смирнова. Потом было много других учебников, но первым был курс, изданный в 47-м году. В. И. Смирнов - человек и пароход... в смысле, и календарик! Календарик выпущен в 2006-м году к 50-летию кафедры мат. физики. Другим был нашим лектором был Геннадий Михайлович Голузин. В этом году столетие со дня его рождения; по-видимому, в самом скором времени ему будет посвящён один из выпусков журнала "Алгебра и анализ". Геннадий Михайлович читал лекции у нас тяжело больным человеком, у него был рак. Но он, тем не менее, приходил. Он тоже был из тех людей, которые намного выше того материала, который они излагают, и он излагал его элементарно. Элементарно, но глубоко и серьёзно. Геннадий Михайлович Голузин Ну что ещё я могу сказать. В 53-м году разогнанное большевиками математическое общество было возрождено, и на его открытии выступал Смирнов и изложил некоторые задачи, которые, по его мнению, достойны того, чтобы ими позаниматься. Одной из этих задач была теория эллиптических уравнений в бесконечных областях. Последовательной теории таких уравнений до сих пор не создано, идёт длительный процесс накоплений материала, хотя с тех пор прошло более 50 лет, это 53-й год. Матобщество было разогнано в начале 30-х годов, во главе стоял Гюнтер. "Скопище буржуазных учёных" - такая точка зрения была у большевиков; очень многие из них были вполне искренни в своём неистовстве. Гюнтер пытался сохранить матобщество, но Смирнов, будучи благомудрым, понимал, с кем имеет дело. Он как-то сумел замять скандал, который хотел устроить Гюнтер. Гюнтер был человек смелый, но, по-видимому, недостаточно понимал политическую ситуацию в стране. Когда Вы начинали то, чем вы занимаетесь сейчас? В.М.: Давно, на третьем курсе. На факультете появился в те времена молодой учёный, а ныне покойный уже Георгий Иванович Петрашень. И он был полон творческих сил, организовал группу молодых людей, которые занялись теорией упругих волн. Между прочим, среди его учеников академик Шемякин, академик Алексеев, который большой человек в Новосибирске, бывший одно время президентом Академии Наук Гурий Иванович Марчук... Мы занялись теорией упругих волн, связано это было с асимптотическими методами математической физики. В аспирантуре я учился у Соломона Григорьевича Михлина. Соломон Григорьевич Михлин Я ему благодарен за тему, до сих пор удивляюсь его... странности. Он в 47 году пытался решить одну задачу. Он не смог. И дал мне в качестве дипломной работы. Ну, я тут готов был просто... У меня тоже ничего не выходило. Потом что-то написал с помощью Ольги Александровны Ладыженской. Ладыженскую я помню аспиранткой. Она была москвичкой, но вышла замуж за Киселева и молоденькая совсем приехала в Петербург. Я совершенно случайно оказался на заседании кафедры дифференциальных уравнений. Наши ребята нахватали двоек, а я был старостой группы, вот, значит, их на кафедру пригласили в добровольно-принудительном порядке, и о каждом я должен был сказать, что он парень ничего, но случайно получил двойку, он исправится, - такая была моя роль, как представителя общественности. Так вот, до того, как началось это действо с нами, выступала молоденькая, красивейшая Ольга Александровна Ладыженская. Высокомерная, между прочим. И её интервьюировали от кафедры Данила Макарович Волков, тогдашний лектор по математической физике, и Николай Михайлович Матвеев, по обыкновенным дифференциальным уравнениям. Она на их вопросы отвечала несколько резковато, но чувствовалось, что её уровень выше, чем уровень этих пожилых представителей кафедры. И один из нахватавших двоек, Эрик такой, мой сокурсник, он говорит: "Слушай, Вася, а вот эта - далеко пойдёт", - и оказался прав. Ольга Ладыженская, 1941-й год. Действительно, красавица... Ольга Александровна тоже была, конечно, нашей фавориткой. Очень непонятно читала спецкурс, молоденькая ещё. А как я завоевал её уважение. Я ничего не мог сделать с дипломной работой. Не выходило. Потом появился метод решения, метод конечных разностей, я решил применить конечные разности, дело пошло, но почему-то застопорилось. Никак не могу понять, почему. Я к Ольге Александровне, Ольга-Санна, не сможете ли помочь. Ну, приходите. Пришел я к ней, а она куда-то убежала. Смотрю - стоит двухпудовая гиря. А я здоровый тогда был, я борьбой занимался; борец я был очень средний, но натренированный в те времена. А её нет и нет. Я взял эту двухпудовку, стал выжимать, потом упражнения с ней всякие делать, делать нечего. Не знаю, чего делать, пот в три ручья льёт, двухпудовкой жонглирую. Тут она выходит, у неё глаза на лоб. Она говорит - только мой муж мог с ней чего-то делать, тут к нам приходили гости, никто не мог с ней ничего толком сделать. Всё в прошлом... Давно ли матфизика появилась на МатМехе как экзамен? В.М.: Когда мы пришли на первый курс, математическая физика уже была достаточно традиционным предметом. Читал нам Данила Макарович Волков, учёный второстепенный, но лекции читал он ничего. Отличался тем, что был известен как выпивальщик, что среди математиков дело нечастое. Тем не менее, преподавал. Вы говорите, что по функциональному анализу первый учебник вышел в 47-м году, а матфизика же основана на... В.М.: За рубежом может и было что-нибудь, я точно не знаю. Видимо, по математической физике тоже учебников не было? В.М.: Фактически, математической физике посвящены отчасти третий, отчасти второй и полностью четвёртый том (теперь это две части) <Курса высшей математики> Смирнова. В какой-то степени математической физике посвящены некоторые разделы знаменитого французского учебника Гурса, который был в тридцатых годах. Нет, математическая физика уже выкристаллизовалась как достаточно традиционный предмет для математико-механического и физического факультетов. А кафедра когда была организована? В.М.: На МатМехе она была создана в 56-м году. Создателем кафедры был Владимир Иванович Смирнов. В Москве тогда была единая кафедра дифференциальных уравнений, блестящая кафедра была в своё время, Петровского. А у нас... Было несколько суверенное положение обыкновенного дифурщика, там сильные личности всякие были, а уравнения в частных производных были в загоне. Появились такие люди, как Ладыженская, матфизичка, ученица Соболева Сергея Львовича, сам Смирнов, Михлин Соломон Григорьевич, Смирнов Модест Михайлович. Были кадры, и Смирнов создал эту кафедру. Сначала ей руководил сам Смирнов, а потом уже Нина Николаевна Уральцева. И я с самого начала на этой кафедре, с 56 года. Нина Николаевна Уральцева То есть Вы там почти уже 50 лет. Юбилей. В.М.: Да. В этом году у нас кафедра юбилей будет праздновать. Наверное, отпразднуем в день защиты дипломных работ. У нас всегда это оформляется как праздник кафедры. Чего удалось добиться за эти 50 лет? В.М.: Ольга Александровна Ладыженская вместе с Уральцевой в какой-то степени решили или завершили, может быть, решение проблемы Гильберта. Одна из проблем Гильберта - об аналитичности решения регулярной задачи вариационного исчисления. Первый шаг для эллиптических уравнений аналитических - это Бернштейн, начало ХХ века. Следующий большой шаг, для уравнений с произвольным числом переменных, - это Петровский Иван Георгиевич, московский математик. Но для того, чтобы аналитичность была, нужен первоначальный запас гладкости. И вот с этим были трудности. Для случая, когда одна переменная, это хорошо известно, а для нелинейных уравнений с многими переменными - это были работы Ладыженской, частично совместно с Уральцевой. 1968 г. Городской семинар по математической физике. Слева направо: Н. Н. Уральцева, О. А. Ладыженская, В. И. Смирнов (взято отсюда) Так что, для случая одной искомой функции проблема Гильберта была доведена до конца на нашей кафедре. Ольга Александровна и Нина Николаевна за эти работы получили Государственную премию. А для многих искомых функций, либо когда уравнение Эйлера имеет порядок больше двух, там оказывается, что не всегда есть эта первоначальная гладкость. Теорема Петровского там может оказаться неприменимой. Я также получил Государственную премию, в 82 году. За что получили? В.М.: За работы в области математического описания волновых явлений. Лучевой метод, которым сейчас рассчитывают сейсмические поля. Собственно говоря, Землю насквозь просветить могут два вида волн - нейтрино неуловимые и упругие волны. Электромагнитное излучение - оно быстро затухает. Может, будет довольно забавно и интересно, сколько я получил за Государственную премию, - 625 рублей. На даче можно было на эти деньги построить сарай. Без наворотов, как теперь говорят. Сумма была большая, но не сверх. Ну, мы устроили два банкета и более-менее... ...на это хватило. В.М.: На это хватило. Там были университетские ребята с физфака и с математического института. В университете мы устроили большую, как теперь говорят, презентацию, ну выпивку, в общем, и с танцами. И в математическом институте. В.М.: Некий вариант асимптотических методов в математической физике. Он позволил описать... Например, вот такая есть вещь замечательная, как волны Релея, - это волны, бегущие по поверхности. Если бы тут был удар по поверхности Земли, то главную разрушительную силу представляли бы волны Релея. Так вот, если поверхность неоднородная, то они могут фокусироваться, могут в зависимости от трассы амплитуду менять... И вот, значит, удалось построить лучевую теорию этих волн, которая позволяет следить за лучами, вдоль которых распространяются волны. Это один из моментов, другой - для лучевого рассмотрения объёмных волн. Расчётами я сам непосредственно не занимался, только теорией. Вот такие результаты многолетних размышлений. Экспериментально эти теории проверялись? В.М.: Конечно! Мы пользовались, в основном, экспериментами известными, уже проделанными. У нас была сейсмическая часть нашей группы - она была представлена Татьяной Борисовной Яновской, Анатолием Семеновичем Алексеевым, Крауклисом Павлом Владимировичем, такая была связь с экспериментальными исследованиями. В общем, у нас коллектив такой довольно большой - человек десять, наверное. Сейчас продолжаю эти исследования, там есть свои проблемы. Была проблема по типу проблемы Ферма - это упругий угол. Ну вот, если скалярное уравнение, то задача распространения волн в угле решается явно, а вот упругий угол - оказалось уравнение чуть-чуть посложнее. Хотя казалось - вот-вот, чуть-чуть посидел и решил. А вот нет. Теория упругих волн в угле оказалась связана с теорией трещин, в частности, с неразрушающим контролем. Неразрушающее обследование - например, обследование каких-либо резервуаров, так, чтобы не было каких-то трещин, что бывает иногда очень важно. Там математика очень интересная и сложная. Продолжаю сейчас этим заниматься. Волновые задачи, связанные с радиолокацией в какой-то степени. Ну, я всё-таки не экспериментатор, не физик, я - математик с прикладного направления. По поводу моих студентов и аспирантов. Из моих учеников вышло 20 человек кандидатов, может 21. Из них вышли доктора; пожалуй, один из наиболее ярких, - это профессор физфака Владимиров Федорович Лазуткин, увы, покойный. Сейчас профессор в Великобритании Валерий Павлович Смышляев. Тоже за рубежом работает Курылев Ярослав Вадимович. Григорьева Наталья Серафимовна. Кирпичникова Наталья Яковлевна, Александр Павлович Качалов, - это вот мои доктора. Ныне работающие. В основном, они работают в области асимптотических методов математической физики, математической теории волновых явлений. Да, два года назад вышла наша книга, посвященная методам решения задач, связанных с угловыми областями. Мы с двумя коллегами с физфака написали. Вышла в Петербурге эта книжка, издательство нашего института, математического. Сейчас за рубежом её будут издавать, мы готовим зарубежное издание, перевели на английский. В общем, трудимся потихонечку. Конечно, с годами, - а мне уже 75, - конечно, бодрость мысли - она несколько слабее, чем в молодости, ну, это закон природы. По этому поводу говорил Колмогоров Андрей Николаевич, что, ну помилуйте, помилуйте, после 50 лет какое тут творчество. Правда, это он немножко кокетничал, потому что после 50 лет у него вышли весьма яркие работы. Но всё-таки, как общая тенденции, это, конечно, так. Работы сейчас идут, конечно, но всё-таки прорывы - это удел молодых, такие вот, настоящие прорывы. Например, явление квазифотона, сравнительно недавно удалось сделать, но оно всё-таки на базе выч-методов, линейные такие волновые пакеты, вот такой луч, и по нему мчится решение, волновое возмущение которого сосредоточено в окрестности движущейся точки. Что-то похожее на солитон, но это сугубо линейное явление. Ну, вот это я сейчас со своими молодыми коллегами разрабатываю. Так что, шумим, братец, шумим потихонечку. Если оставить в стороне мою замечательную персону. В 47-м году Владимир Иванович Смирнов организовал семинар по математической физике Санкт-Петербургского университета. Семинар до сих пор работает, и неплохо. И у нас работает семинар по математическим вопросам теории волновых явлений. В эпоху, когда всё разрушается, мы, старое поколение, изо всех сил стараемся сохранить эти семинары, потому что это и клуб, и критика плохих работ, и знакомство с новыми работами, проверка диссертаций на прочность, и многое-многое другое. Такого рода постоянные семинары - это, по-видимому, во многом наше русское явление. Насколько я знаю, для Запада такого рода семинары не очень характерны. Мы вроде как старухи, которые когда-то, несмотря на страшные гонения, сохранили православную веру, - я сейчас не касаюсь того, хорошо это или плохо, - но сохранили, и мы пытаемся также сохранить то, что пока ещё не разрушено существующими реформами, которые имели разрушительный характер. В.М.: Преподаю с 54 года. В 54 году совсем молодым человеком я поступил ассистентом физического факультета, потом, когда образовалась кафедра математической физики, я перешёл на МатМех. И именно этот предмет преподаете? В.М.: Преподаю математическую физику в разных аспектах. Иногда выступаю с лекциями для студентов, по общематематическим вопросам. Иногда выступаю с каким-нибудь таким по истории науки. По мере сил. Вы стараетесь сделать лекции как-нибудь интереснее? В.М.: Ну конечно, каждый лектор старается, другое дело, сколь выходит. Быть таким театром одного актера на уровне Смирнова - не те лекционные, актерские и иные способности. По мере сил стараюсь, а сколь это выходит - это вопрос не ко мне. Интересно, как Вы это делаете, примеры интересные даёте или пытаетесь к практике привязать? В.М.: Я читаю математическую физику на физфаке. В основе всех этих математических хитросплетений лежат - особенно, когда речь идёт о математической физике, - какие-то физические вопросы. Само понятие функции выкристаллизовалось связи с изучением уравнения колебания струны, это 18 век. Начиная с Тейлора, который это уравнение написал в каком-то ужасающем виде, но всё-таки написал. И с тех пор вот эта связь физики и каких-то разделов математики является замечательным источником разных математических теорий. И я всегда при изложении материала стараюсь подчеркнуть связь той или иной математической коллизии с той или иной физической коллизией. С учётом того, что я читаю физикам, думаю, что это правильный подход. В некоторых случаях такая связь достаточно такая выпуклая, яркая. Ну, это ещё зависит от того, какой предмет излагаешь. А на МатМехе Вы сейчас ничего не читаете? В.М.: На МатМехе я читаю. Сейчас принимал экзамен по методу Винера-Хопфа. Метод Винера-Хопфа - это метод явного решения задач. Я в каком-то смысле представляю крыло, может быть, нетипичное для МатМех факультета. Мои коллеги, в основном, доказывают теоремы существования и корректности - это очень важная и нужная и трудная вещь, а мой стиль несколько иной - я стараюсь получать явные формулы. Метод Винера-Хопфа для многих задач, которые на первый взгляд кажутся безнадежными, позволяет находить явные решения в квадратурах. Книга, которая сейчас выходит, - она тоже посвящена попыткам - и в некоторых случаях успешным - нахождения явных решений некоторых задач. Причём это связано с теорией функций комплексной переменной, её особыми аспектами. Вернемся в прошлое. Вы говорили, что добровольно участвовали в стройках. Вы можете вспомнить, какова в принципе тогда была студенческая жизнь, кроме строек, чем вы занимались, и как развлекались студенты? В.М.: Господи, как и нынешние студенты. Кстати, вот сейчас, если пройти по МатМеху, то видно: какая-то аудитория открыта, и там никакого преподавателя, сидят обложенные конспектами молодые люди и девицы, чего-то читают... Это старая традиция МатМеха - приходить в аудиторию и заниматься там, разбирать со своими друзьями, коллегами какие-то разделы. Это традиция, которая не очень типична для других факультетов, насколько я знаю. Она в полной мере была в те времена ещё. Это как мы занимались. Вы знакомы с задачником Гюнтер-Кузьмин? Наверное, нет. В.М.: Ну ладно тогда... я просто ещё застал Кузьмина. Иногда мы просто так решали задачки, для собственного удовольствия. Например, Кузьмин провозгласил - во втором томе, сейчас я смотрел, но, видимо, другое издание, не нашел я этой задачки - что если мы имеем замкнутую пространственную кривую, проведем главные нормали и построим сферическую индикатрису этих главных нормалей (что это значит - мы берём каждую главную нормаль единичную, её направление определяется единичным вектором, этот вектор параллельно перенесём в начало координат, и кончик опишет кривую - она будет на единичной сфере). Ну, доказать, что эта кривая делит сферу на две равновеликие части, если у неё нет самопересечений. Ну вот, Кузьмин сказал, что тот, кто решит эту задачу, не зря изучал анализ. Мы, засучив рукава, решали, решили, непросто. Потом были конкурсы на лучшее решение задачи. Организатором этих конкурсов был Дмитрий Константинович Фаддеев. Вот если вам взгрустнется, попробуйте решить такую задачу. (Тут Бабич нарисовал на доске что-то очень страшное, что интервьюер никак не понял, но прилежно записал на бумажке) В.М.: Должен Вас убедить, что это не так-то просто! Попробуйте решить, она зубастая, несмотря на то, что вот такая простенькая. Бывают задачи такие фундаментальные, а эта ни с чем особенным не связана, просто задачка. Ну вот, таким мы развлекались. Был конкурс на лучшее решение задач, там даже премии давали, на Ученом совете вручались, всякое было. Ну, и конечно седьмое ноября, первое мая, а то и Новый год, - обычные вечеринки студенческие были, у кого-нибудь там собирались, вино-водка-танцы. Вы в общежитии не жили? В.И.: Нет, не жил. Я питерский. Я ездил на факультет на трамвае. Бывали в общежитии? В.М.: Конечно, бывал. У меня было полно друзей в общежитии. Конечно, там были праздники, и свадьбы потом уже на старших курсах были. С большими порой выпивками. Кстати, у нас был несколько выпивальщиков серьезных, никого в живых нет. Собственно, и курильщиков, по-моему, в живых уж не осталось ни одного. О наркотиках мы даже и не слыхивали, когда учились. Да и, казалось мне, что вообще наркотики в России не должны привиться, потому что у нас есть водка и одуряет вполне достаточно. Не надо ещё каких-то дополнительных. Так вот, выпивальщики у нас были, но небольшой процент. На курсе у нас было человек 120. Сильно выпивали человек 5 с нашего курса. Никого уже, давно уже никого нету в живых. [Мы] Весёлые были. У нас были лекции по основам марксизма-ленинизма, философские какие-то словеса говорил наш лектор, а ему записочка - что вы можете сказать о философии древнегреческого Фаргелета. Ну, лектор там чего-то говорит. Вроде бы современник Анаксимандра или Анаксимена, что-то такое. Тут, конечно, лежали все, хохотали, потому что Фаргелет - это телеграф, написанный наоборот. Много чего бывало, комсомольские собрания общефакультетские, там всегда какая-нибудь была шутка, общий хохот, не носило это какого-то ужасающего тоталитарного характера. Там, где-то выше обком комсомола, - не наше это было дело, а у нас были комсорги - это были наши же ребята. После комсомольского собрания расходились весёлые такие, потому что... молодым людям водку пить необязательно, у них и без того душа играет и поёт, если нету каких-то особых обстоятельств. Хотя, может быть, нету материального достатка и прочее. Весёлые были, например, гуляли у моста лейтенанта Шмидта, ноябрь, там очень низко вода стояла, и человек ходит по воде, и временами окунается в одежде. И вот Катя Дурденко, она вышла замуж за Решетняка, нашего однокурсника, который сейчас академик и в Новосибирске зав. кафедрой анализа, она такая интеллигентная девушка, спрашивает его так интеллигентно: "Скажите, пожалуйста, вы что, тонете?" Он там <мать-перемать, шапку найти не могу!> Пьяный, выпил. Ну, общий хохот, конечно. Обычная студенческая жизнь сейчас такая же, немножко изменилась - сейчас многие прирабатывают, благодаря существующему изменению менталитета большее внимание обращают на материальную сторону дела. Тогда мы были в большей степени идеалисты; о том, где мы будем работать и что с нами будет после окончания, по крайней мере, на младших курсах не очень думали. После окончания много было печалей разных, связанных с распределением, с разными несправедливостями, всё это было... |
Якубович Владимир Андреевич
Владимир Андреевич Якубович родился 21 октября 1926 г. в Новосибирске. В 1949 г. окончил механико-математический факультет МГУ. Еще на третьем курсе под руководством С. А. Гальперна началась его научная деятельность. Владимир Андреевич обобщил один из результатов Германа Вейля по асимптотическому поведению решений нелинейных дифференциальных уравнений, за что получил первую премию на конкурсе научных студенческих работ. Две другие его работы, выполненные в студенческие годы, были представлены И. Г. Петровским и А. Н. Колмогоровым для публикации в «Докладах АН СССР». Кафедры И. М. Гельфанда и В. В. Немыцкого рекомендовали В. А. Якубовича в аспирантуру. Однако судьба распорядилась иначе. В конце пятого курса Владимир Андреевич в частной беседе и затем на комсомольском собрании факультета высказался с осуждением явлений антисемитизма, имевших место на мехмате. Ему был вынесен строгий выговор «за распространение вредных слухов и извращенное толкование советской национальной политики». Решением партийного бюро факультета его кандидатура была вычеркнута из списка рекомендованных в аспирантуру. Попытки И. Г. Петровского и других трудоустроить В. А. Якубовича в Математический институт (им. В. А. Стеклова АН СССР) и Физико-технический (им. А. Ф. Иоффе) не увенчались успехом. Тем не менее по инициативе декана факультета В. В. Голубева Владимир Андреевич получил неожиданно хорошее распределение в Ленинград, в НИИ судостроительной промышленности, с предоставлением комнаты в общежитии. В этом НИИ он проработал три года в должности инженера.
|
Петров Валентин Владимирович
Петров Валентин Владимирович окончил математико-механический факультет Ленинградского университета в 1952г. и был оставлен в аспирантуре. Его научным руководителем был Ю.В. Линник, В 1955г. В.В.Петров защитил кандидатскую диссертацию «Экстремальные задачи теории сложения независимых случайных величин», в которой были усилены предшествующие результаты Ю.В. Линника, и стал ассистентом кафедры теории вероятностей и математической статистики, а в 1958 г. - доцентом этой кафедры. В 1961г. защитил в Математическом Институте АН СССР в Москве докторскую диссертацию "Предельные теоремы для сумм независимых случайных величии", в 1963г, получил ученое звание профессора. В 1960г. был назначен и.о. заведующего кафедрой, с 1961 по 1995г. - заведующий кафедрой теории вероятностей и математической статистики.
|